Обращение к проблеме единства архитектурной среды, обозначенной в тематике конференции, чрезвычайно актуально. Действительно, в последнее столетие облик и структура многих городов претерпели значительные изменения. Радикально изменился масштаб города и сам характер системы расселения. Развитие города все более подчиняется планированию. Казалось бы, эти изменения должны быть нацелены на улучшение городской среды, качества жизни. Однако многие из них ломают традиционные исторически сложившиеся характеристики города, вступают с ними в противоречие и генерируют новые проблемы развития и существования города.

     Понятно, что город – сложный организм, формирующийся, растущий, видоизменяющийся в процессе исторического развития. Немногие города, быстро выросшие в какую-либо эпоху, обладают целостностью. Большинству же городов свойственна разнохарактерность, разностильность, множественность, сложившаяся в течение длительного времени.

     В этом отношении город можно сопоставить с отдельным историческим зданием, прошедшем ряд строительных периодов, на каждом из которых получившим позднейшие наслоения. Имея в своей основе некую массу застройки, сложившуюся единовременно или достигшую своей капитальности, город в более позднее время многократно обновляется, реконструируется, увеличивается. Древнейшая часть, основа – историческое ядро обрастает позднейшими наслоениями, выражающимися в различных наложениях и надстройках, завершениях, добавлениях. И как памятник со сложной строительной историей в итоге город приобретает не целостный, а так сказать фрагментарный облик, отражающий стили всех эпох, который он пережил. Каждому времени, эпохе присущи свои характеристики, масштаб, типы, силуэты.

     Поэтому единство архитектурной среды, наверное, надо понимать не как стилистическую целостность, которая достижима в редких случаях, а как гармоничность, завершенность, взвешенное соотношение всех его разновременных составляющих, как единство композиционное.

     Разнокачественность городской среды определяется разной степенью значимости городских территорий, их иерархией, функциональным различием. Соответственно различны занимающие их объемы и организуемые ими пространства.

     Органичность городской застройки строится на естественном соотношении главного и соподчиненного, соответствия этому масштаба зданий, открытых пространств и собственно архитектурных решений. Доминирующие здания требуют площадей, дистанции с окружающей застройкой. Рядовые здания ставятся плотнее друг к другу, тоже в соответствии со своим масштабом и значением. Наличие ориентиров и их разная значимость структурирует пространство поселения или города.

     Особенно ярко эта особенность проявляется в застройке относительно небольших сельских поселений. Возвышающийся храм или группа церквей отделяются пространственной паузой от жилой застройки, тянущейся рядами от центра в разные стороны. Жилые дома стоят на относительно небольшом расстоянии друг от друга так, как это удобно. Амбары и бани, расположенные на периферии, стоят почти вплотную друг к другу.

     Таким образом, выстраивается сложная и органичная система. Доминанты образуют вертикали, рядовые постройки сливаются в распластанные по земле массы. Это совершенно естественный порядок. Так в любой сфере, да и в самой жизни. Рядовое количественно преобладает, но выделяющееся, необычное привлекает к себе внимание. Будни сливаются, а выдающиеся события запоминаются и именно они служат вехами истории, ориентирами, видимыми издалека. Можно продолжать сравнения, скажем, с выдающимися людьми в обществе, соотношением людских масс и лидеров. Все тот же естественный порядок: ориентиры, дистанции, плотность.

     Что происходит при увеличении масштаба застройки?

     Рядовые элементы по высоте приближаются к доминантам. Образуемые ими массы разрастаются вширь и вздымаются вверх, сокращая обозримость пространства. Доминанты, если это исторические постройки, тонут в массе современных высоких зданий, превращаясь в акценты. Получается умаление, унижение того, что призвано служить ориентиром и вместе с тем возвышение рядового, обыденного.

     А чтобы здание стало действительно доминантой в этой ситуации, оно должно приобрести совершенно иной масштаб. В любом случае количество доминант сокращается. Пространственная организация приобретает больший размах и вместе с тем происходит ее упрощение, огрубление.

     В сознании живущего здесь человека переворачивается привычный порядок, соотношение большого и малого, главного и второстепенного.

     Однако многоэтажная застройка тоже разная. Например, сочетание 9-ти этажных протяженных домов с более высокими башенного типа конца 1960-х – 1970-х гг. В этом все же видится попытка дифференциации объемов на линейные и высотные подобно рядовым и доминантам, что создает определенное разнообразие.

     Застройка относительно недавнего времени, состоящая из секционных домов высотой 17 этажей создает ощущение стен, закрывающих небо. Не улучшает ситуацию и усложненная конфигурация плана. Человек ощущает себя словно на дне какой-то емкости, если во дворе, и в коридоре, если на улице. 20-30-ти этажные башни рядом с 17-ти этажными домами уже не воспринимаются доминантами. Доминирует все, делая человека ничтожно малым.

     Исторических примеров высоких зданий немало, но они всегда сочетаются с иным масштабом застройки. Проблема архитектурного единства среды не в высоте как таковой, но в органичном соотношении рядового и выдающегося, в наличии промежуточного масштаба, связывающего человека и высокие постройки.

     Кроме того, к архитектуре выдающихся построек предъявляется больше требований. Они не могут быть решены примитивно, как рядовые. Это то же самое, что заурядная личность становится вождем. Сейчас очень много примеров подобных построек, выделяющихся за счет своей величины, но имеющих простейшие геометрические формы. Результат, как уже говорили, огрубление среды. Не помогают и приемы дизайна – яркая покраска и графика на больших плоскостях, которые локально оживляют среду, но принципиально ее не меняют.

     Следующая проблема гармонизации застройки это монотонность, механическая повторяемость, как форм самих зданий, так и их деталей. Это относится главным образом к рядовым постройкам.

     С одной стороны метрические ряды естественны. Они в природе: биение сердца, дыхание, смена дня и ночи.

     Ряды одинаковых жилых зданий характерны для городов и сельских поселений всех времен. Однако здания различны в нюансах, в них не было жесткого повторения форм и элементов, которое пришло с развитием промышленности. Одинаковость типовых решений планов, фасадов, окон, балконов, входов – это главное, что отличает новые постройки от старых. Впечатление монотонности многократно усиливает увеличившийся масштаб.

     Люди обычно не любят одинаково одеваться, подчиняться жесткому распорядку, но вынуждены жить в одинаковых ячейках, бесконечными рядами и этажами тянущихся по поверхности фасадов, на которых бывает затруднительно отыскать собственные окна.

     Надо сказать, что эта механистичность со временем смягчается. Типовые сельские дома обрастают разными пристройками, перекрашиваются в разные цвета, окружаются разным благоустройством. Для города огромное значение имеет зелень. 5-ти этажные дома со временем полностью утонули в разросшихся деревьях, 9-ти этажные скрылись на половину или две трети высоты. На стены домов накладывается игра света и тени, живописная паутина стволов и веток, растительное многообразие перебивает монотонность фасадов.

     Современные 17 – 20-ти этажные дома значительно превышают деревья, по массам они все равно всегда будут выше и больше деревьев и доминировать монотонными поверхностями своих фасадов.

     Особенно страшно выглядят микрорайоны или комплексы застройки с одинаковой высотой домов. Одинаковость, унификация открыто и нагло заявляют о себе и безраздельно властвуют. Проблема влияния среды на человека очевидно во всей своей полноте еще не осмыслена.

     И вместе с тем есть хорошие примеры разноэтажных композиций, например, на Рубцовской набережной, на Большой Академической улице, отвечающих элементам городского ландшафта и масштабу человека.

     Вообще при увеличении ширины магистралей и высоте застройки очень полезно сохранение имеющихся или создание новых сомасштабных человеку элементов застройки. Чем их больше, тем среды ближе и созвучнее человеку.

     Решение проблем единства архитектурной среды и гармонизации застройки, конечно же, требует знания и осмысления исторического опыта, в. т. советского. Однако только обращение к истории вряд ли возможно. Появились новые данности, новые реалии жизни мегаполиса со всеми своими особенностями.

     Москва большой город, хотя и говорят на периферии Европы, тем не менее, весьма значительный, со своими амбициями и коммерческими интересами. Без укрупненного масштаба, без высотного строительства его уже невозможно себе представить.

     Сегодня не уйти и от типового строительства, и от стандартизации элементов, от бесконечных метрических рядов и клеток фасадов. Это устойчивые признаки современной архитектуры.

     Пути гармонизации среды и застройки видятся в обращении к традиционным характеристикам города, а именно – к созданию сложной системы пространственных ориентиров, к разумному соотношению величины рядовых построек, акцентов и доминант, к логичному сочетанию открытых и застроенных пространств и наконец, собственно к архитектуре, отвечающей назначению здания и его месту в структуре города.

     Представляется, что задачи достижения единства архитектурной среды и гармонизации застройки решаемы средствами архитектурной композиции. Соединение метрических и ритмических рядов, позволяющих уйти от монотонности, ярусное построение, соединяющее разномасштабные объемы, нюансные различия, позволяющие избежать унификации деталей. Все это банально и все архитекторы это проходили на начальных стадиях обучения.

     К сожалению, стремление к коммерческим целям, к количеству, а не к качеству, и кроме того умаление роли архитектора-градостроителя как организатора пространства, наносят ущерб органичности городской среды обитания и усугубляют проблемы.

     Анализируя происходящее, хотелось бы обратиться не к противопоставлению старого и нового, а к противопоставлению хорошего и плохого, гармоничного и дисгармоничного, человечного и антигуманного.