Нижняя Онега знаменита деревянными храмовыми комплексами, созданными в сёлах Пияла, Чекуево, Усть-Кожа, Подпорожье, Турчасово в XVII – XVIII вв. Постройки, составляющие эти ансамбли достаточно широко известны, многие из них стали хрестоматийными. Архитектура и пространственная организация поонежских храмовых комплексов рассматривается во многих работах по деревянному зодчеству. Специфика местного своеобразия поонежских культовых построек в целом понятна, однако вопросы эволюции архитектурного формообразования в работах исследователей освещены недостаточно. В настоящей статье рассматривается развитие архитектурных решений поонежских храмовых комплексов как произведений единого направления, сложившегося в регионе.
    Одна из самых старых построек на Онеге – сохранившаяся шатровая Вознесенская церковь 1654 г. в селе Пияла. Ансамбль в Пияле составляла еще утраченная в 1960-х гг. кубоватая Климентовская церковь 1685 г. Трапезная Вознесенской церкви относится к XIX в., первоначально основной крещатый сруб окружала галерея, и композиция храма была близка к центрической. Вознесенская церковь в Пияле имеет прототип – Никольскую церковь Ошевенского монастыря, известную по многочисленным иконописным изображениям, датируемую серединой XVI в.¹ Пияла в свое время входила во владения Ошевенского монастыря, что позволяет предполагать постройку Вознесенской церкви по отмеченному образцу. Велика вероятность первоначального (до обшивки) существования кокошников и на церкви в Пияле.
    Климентовская церковь среди других кубоватых храмов выделяется особенно крупным кубом, массивность которого подчёркивалась изящным пятиглавием. Основной четверик и трапезная были построены не одновременно. Трапезные ранних кубоватых церквей первоначально были сравнительно небольшие, но у некоторых храмов во второй половине XIX в. были увеличены (церкви в Кушереке, Усть-Коже, Вирме). Можно предполагать, что и Климентовская церковь первоначально была более компактной в плане.
    Шестигранная в основании колокольня 1700 г. дошла до наших дней в сильно перестроенном виде. Кроме купольного завершения, позднейшей надстройкой, возможно, является и верхний ярус основания.
    Сочетание шатрового и кубоватого завершений традиционно для нижней Онеги, но постройки в Пияле отличаются резко контрастным масштабным соотношением. Вознесенская церковь почти в два раза превышает Климентовскую. Ещё большая разница между Вознесенской церковью и колокольней. Надо сказать, что архитектурно-художественные образы церквей в Пияле также различны. Они как бы принадлежат разным эпохам. Вознесенская церковь – это величественный храм-монумент, который сродни каменным церквям XVI в. Недаром многие исследователи сравнивали памятник с одноимённой церковью в Коломенском. Климентовская церковь, напротив, воплощает тенденции, свойственные архитектуре второй половины XVII в. Очевидно образное сходство Климентовской церкви, так же как и всех близких ей по времени кубоватых построек, с каменными бесстолпными храмами, завершавшимися системой кокошников и глав. Отмеченные архитектурно-художественные несоответствия храмового комплекса в Пияле, видимо, объясняются существенными изменениями, происшедшими в последней трети XVII в. в развитии деревянного зодчества Поонежья.
    Ансамбль в селе Чекуево был, наверное, самым грандиозным из всех известных на нижней Онеге храмовых комплексов. Он состоял из четырех сооружений, близких друг к другу по времени строительства. Самая ранняя из них – Успенская церковь 1675 г. Основной объём церкви представлял собой восьмерик на четверике, покрытый восьмигранной формой по очертаниям близкой к кубу и завершённой одной главой – так называемой «баней» (название заимствовано из украинского зодчества). Подобные формы завершений не известны в деревянном зодчестве Поонежья или других территорий Севера ни в XVII, ни начале XVIII в. Они получили широкое распространение в районе среднего течения Северной Двины и в Поважье во второй половине XVIII – начале XIX вв. Масштабное и пропорциональное сопоставление Успенской церкви с шатровыми церквями Онежского района (в Пурнеме, Малошуйке) позволяет предполагать, что её первоначальное покрытие было шатровым.²
    Сретенская церковь 1677 г. известна по единственной фотографии В.В. Суслова и краткому описанию.³ Это кубоватая церковь по архитектурному решению и декоративному убранству близкая к Вознесенской церкви в 1669 г. из села Кушерека.
    В ансамбле доминировала Преображенская церковь 1687 г. По структуре основного объема она напоминает Вознесенскую церковь а Пияле. Тот же крещатый сруб, над которым возвышается четверик. Только завершался он не величественным шатром, а кубом и приём устройства покрытий системой бочек здесь выражен не столь отчётливо.
    Колокольня в Чекуево относится к 1740 г. Очевидно, что первоначальное её покрытие было шатровым. Велика вероятность, что сруб колокольни имел декоративные кокошники, свойственные поонежским шатровым церквям и колокольням.
    Все четыре постройки располагались вдоль берега реки. Ряд близких по величине башенных объёмов, ассоциирующийся с образом городской крепости, акцентирован по краям кубоватыми церквями с их нарядными покрытиями. В чекуевском ансамбле тема шатра отступает на второй план, и главенствующее положение занимает декоративная пластика завершений, столь созвучная архитектуре того времени. Ансамбль в Чекуево полностью утрачен, хотя Преображенская церковь в полуразрушенном состоянии сохранялась вплоть до 1960-х гг.
    Храмовый комплекс погоста Усть-Кожа включал церкви кубоватую Климентовскую, шатровую Крестовоздвиженскую и колокольню. Климентовская церковь 1695 г. отличалась небольшими размерами и стройностью. Высота основного четверика более, чем в два раза превышала его ширину – таким пропорциями не обладала ни одна известная кубоватая церковь. Храм венчался компактным пятиглавием, декорированным кокошниками. Первоначальная трапезная была небольшая и в композиции церкви отчетливо доминировала вертикаль.
    Крестовоздвиженская церковь, датируемая 1769 г., также представляла собой компактный в плане высотный объем. Есть предположение о том, что первоначально церкви стояли значительно ближе друг к другу и соединялись переходом.⁴ Однако, будучи основанной на существовании остатков галереи на северной стене основного сруба Климентовской церкви, эта версия пока представляется недостаточно убедительной.
    Колокольня датируется началом XVIII в.⁵ Это небольшое сооружение, под стать кубоватой церкви, с основанием в виде восьмерика на высоком четверике и декоративными кокошниками над углами. По-видимому, ервоначально она завершалась шатром, который в XIX в. был заменен куполом. Основание купола немного заужено, так что самая широкая часть находилась выше. Купола подобных очертаний встречаются только на колокольнях нижней Онеги, где традиция строительства кубоватых церквей получила наибольшее развитие. В устройстве куполов с зауженным основанием видится стремление стилистически приобщить эту новую, заимствованную из архитектуры Нового времени форму к традиционным для Поонежья типам завершений. Кроме того, на примере видоизменённых куполов поонежских колоколен XIX в. прослеживается тенденция к пластическому усложнению покрытий, свойственная деревянному зодчеству Поонежья значительно более раннего времени.⁶
    Ансамбль погоста Усть-Кожа представляет наиболее распространённую на нижней Онеге композицию, в которой доминирует шатёр, но мотив бочки, благодаря обработке кокошниками, присутствует в архитектуре каждой постройки. Все культовые постройки в Усть-Коже сгорели одновременно в 1985 г.
    Замечательным ансамблем был храмовый комплекс в селе Подпорожье. Самой старой постройкой комплекса была Троицкая церковь 1725 – 1727 гг. В основе она представляла собой высокий четверик, завершённый кубом с пятиглавием. Позднее к церкви с юго-западной стороны был пристроен Богоявленский придел в виде отдельного четверика, покрытого также кубом, но завершённым одной главой. С запада четверик основного храма и придел были объединены широкой трапезной.
    Архитектурное решение Владимирской церкви 1757 г. построено на основе крещатой формы плана. Северная, западная и южная выступающие части основания прямоугольны в плане и покрыты бочками. Восточную алтарную часть образуют три пятистенных прируба, покрытые трёхлопастной бочкой. Четверик, поднимающийся над средней частью основания, покрыт кубом, пятиглавие которого вместе с боковыми главами, приподнятыми на небольшие шатры, образует выразительную многоглавую структуру. Владимирская церковь – самая ранняя известная постройка, где использовано покрытие трёхлопастной бочкой. Появление трёхлопастных бочек соответствует общей направленности в развитии поонежских архитектурных традиций второй половины XVIII в., когда преобладание получают крупные пластичные формы, а деталям уделяется значительно меньше внимания. Трёхлопастные бочки гармонично дополняют архитектурно-художественный облик поздних кубоватых церквей, насыщенный выразительными криволинейными формами.
    Колокольня относится к XVIII в. Первоначально шатровый верх колокольни в 1847 г. был заменен куполом со шпилем. Наличие позднейшей обшивки не позволяет установить первоначальное существование кокошников, но велика вероятность, что они были, учитывая местные архитектурные традиции.
    Главной отличительной особенностью подпорожских церквей является то, что их завершения практически однотипны. Тем не менее, постройки не выглядят однообразно. Высотные характеристики и обработка главами Богоявленского придела, Троицкой церкви и Владимирской церкви образуют строгую иерархию объёмов – от простейшего кубоватого храма, завершённого одной главой, к сложной и величественной девятиглавой композиции.
    В архитектурном решении подпорожского храмового комплекса видится наиболее яркое выражение пластического начала. И тем контрастнее сочетание объёмов церквей с лаконичным столпом колокольни. Правда, этот контраст несколько смягчен благодаря присутствию небольших шатров в структуре завершения Владимирской церкви и кокошников, которые предположительно украшали основной сруб колокольни.
    Ансамбль в селе Верховье по пространственной организации и архитектурному решению во многом напоминает храмовый комплекс погоста Усть-Кожа. Здесь также присутствует традиционное для нижней Онеги сочетание шатрового и кубоватого завершений. Шатровая Входоиерусалимская церковь обычно датируется 1754 г.⁷ Первоначально это была постройка, основание которой состояло из восьмерика на четверике с пятистенным алтарным прирубом и галереей. Во второй половине XVIII в. к церкви был пристроен северный придел в виде прямоугольного объёма, покрытого бочкой, ориентированной поперёк здания. В данном решении послеживается отголосок крещатой структуры, положенной в основу многих поонежских церквей. Алтарные прирубы придела и основного храма образовали два одинаковых смежных объёма, покрытие которых было выполнено составной трёхлопастной бочкой. Таким образом, архитектурное решение Входоиерусалимской церкви при господствующей роли шатра получилось достаточно насыщенным криволинейными формами.
    Кубоватая Тихвинская церковь датируется 1675 г. Есть сведения о ее перестройке в 1783 и 1865 гг.⁸ По особенностям архитектурно-пространственного решения Тихвинская церковь близка к постройкам конца XVIII в.
    Колокольня относится к 1787 г. Она представляла собой восьмерик на высоком четверике с декоративными кокошниками и позднейшим купольным завершением. Форма купола отличалась не только зауженным основанием, но и вытянутой наподобие луковицы верхней частью, что еще более роднит ее с кубоватыми покрытиями. Ансамбль в Верховье утрачен сравнительно недавно. Он сгорел полностью в августе 1997 г.
    Наиболее выдающимся по своим архитектурно-художественным достоинствам храмовым комплексом на нижней Онеге, несомненно, был ансамбль в селе Турчасово. Его составляли три близкие по времени постройки. Преображенская церковь 1786 г. по архитектурному решению напоминает Владимирскую в Подпорожье. Выступающие части крещатого основания также покрыты бочками, алтарные прирубы – трёхлопастной бочкой, только главки на них не подняты на шатры, а врезаны прямо в коньки кровель. Куб Преображенской церкви в верхней части имеет волнообразные очертания граней. Внутри трехлопастная бочка имеет продольные перерубы, которые в сечении образуют очертания трех небольших бочек над каждым алтарным прирубом. Очевидно, что выпуски перерубов выступали на торце трехлопастной бочки, что уравновешивало контраст между крупными формами основания и несколько измельченным верхом. В 1866 – 1869 г. Преображенская церковь была полностью перебрана с целью устройства нового фундамента. При сборке были увеличены оконные проемы и обшиты стены.⁹
    Самым значительным сооружением храмового комплекса была Благовещенская церковь 1795 г. Основу здания составлял восьмерик на четверике, завершённый шатром и обработанный кокошниками. Между основным объёмом и обширной трапезной симметрично относительно продольной оси располагались два придела. Над помещениями приделов возвышались четверики с кубоватыми одноглавыми завершениями. Архитектурно-пространственное решение церкви было достаточно сложно, но традиционно для Поонежья. Аналогичную структуру имела Никольская церковь 1659 г. в селе Павловском под Каргополем. Трапезную с двумя приделами предполагалось пристроить к церкви Спаса в каргопольской крепости согласно порядной 1707 г.¹⁰
    Колокольня в Турчасово была построена в 1793 г. Первоначальное ее покрытие, очевидно, было шатровым. В 1908 г. колокольня была перебрана под руководством архитектора А.А. Каретникова, при этом бревна были отесаны до одинакового диаметра.¹¹ Таким образом, к концу XVIII в. восходят лишь общие формы сохранившихся турчасовских культовых построек.
    Ансамбль в Турчасово без преувеличения можно назвать вершиной развития деревянного зодчества Поонежья. В нем синтезированы архитектурные приемы и формы, относящиеся и к XVII, и к XVIII в. Основная тема архитектурно-художественного решения комплекса, на чем справедливо заостряет внимание Ю.В. Линник, это гармоничное взаимодействие двух начал – прямолинейного и пластичного. Шатровое завершение Благовещенской церкви было поддержано лаконичной вертикалью колокольни, а кубоватые завершения приделов выглядели как отголосок решения Преображенской церкви. Подобное пространственное взаимопроникновение форм определяет целостность и художественную завершенность всей композиции. Примечательно, что после комплекса в Турчасово на Онеге уже не было создано даже отдельной крупной постройки, столь ярко воплотившей местные архитектурные традиции.

    Стилистическое сходство рассмотренных храмовых комплексов заключается в том, что везде криволинейные формы, образованные на основе бочки, связывают различные типы построек в единый архитектурный ансамбль. В архитектурно-пространственных решениях различных комплексов, так же как и в архитектуре составляющих их построек, композиционная роль пластического начала не одинакова. В одних ансамблях, как, например в Пияле, Усть-Коже, пластика создает богатую аранжировку доминирующего шатра. В Подпорожском ансамбле, напротив, пластическое начало господствует. На примере подобных различных решений прослеживаются два основных этапа в развитии деревянного зодчества Поонежья. Характерной чертой первого из них было широкое применение бочек и кокошников в качестве покрытий соподчинённых объёмов и деталей. Для второго этапа характерно использование форм, образованных на основе бочки, в качестве завершения крупных архитектурных объёмов.
    Рассмотренные ансамбли свидетельствуют о блестящем расцвете традиционного деревянного зодчества на нижней Онеге во второй половине XVII – XVIII вв. В последние десятилетия ХХ в. над нижней Онегой пронеслась страшная волна утрат. Сейчас остались только церковь и колокольня в Пияле, одна церковь в Подпорожье и церковь с колокольней в Турчасово. Это ничтожно мало по сравнению с тем, что сохранялось еще полвека назад. Тем более возрастает ценность оставшихся построек, а ведь среди них бесценные шедевры русского деревянного зодчества. Правда, состояние этих памятников вызывает более, чем тревогу. Если сейчас не принять срочных противоаварийных мер, нижняя Онега лишится последних остатков своих архитектурных сокровищ.

---

¹Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Деревянная архитектура Русского Севера. Страницы истории. Л., 1981. С. 86-91. Мильчик М.И. Северный деревянный монастырь на иконах XVII – XIX вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1978. Л., 1979. С. 334.
²Бодэ А.Б. Стилистическое единство в архитектуре культовых ансамблей Поонежья XVII – XVIII вв. // История градостроительного искусства. Новые материалы и исследования. М., 2006. С. 98-104.
³Ушаков Ю.С. Ансамбль в народном зодчестве Русского Севера. Л., 1982. С. 117.
⁴Уткин Н.Н. К вопросу о формировании структуры деревянных приходских храмов и храмовых комплексов на Русском Севере // Народное зодчество. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1999. С. 92-93.
⁵Орфинский В.П., Гришина И.Е. Типология деревянного культового зодчества Русского Севера. Петрозаводск, 2004. С. 159.
⁶Бодэ А.Б. Деревянное зодчество Русского Севера. Архитектурная сокровищница Поонежья. М., 2005. С. 108-109.
⁷Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 41. СПб., 1911. С. 95.
⁸Кольцова Т.М. Иконы северного Поонежья. М., 2005. С. 161.
⁹ГААО. Ф. 465. Оп. 2. Д. 6. 1869 г.; ГААО. Ф. 29. Оп. 3. Т. 3. Д. 3896. Лл. 4об-5. 1894 г. Ссылки на ГААО здесь и далее приводятся по научно-технической документации: «Историко-архивные библиографические изыскания // Научно-методическая подготовка мероприятий по обеспечению противоаварийных и консервационных работ на памятниках деревянного зодчества Архангельской области. Т. II. Кн. 1б. 1988 г. Авторы: Ткаченко Л.А., Зубарев В.В., Николаев А.Ю.» (Архив института «Спецпроектреставрация». Ш. 767. № 7635)
¹⁰РГАДА. Ф. 615. Оп. I. Д. 3673. Л. 75.
¹¹ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 6. Д. 8805. Л. 26. 1902-1908 гг.